Гладиатор: новый рассказ по игре "Правила войны"

Его лицо исчерчено шрамами и морщинами, словно каменное плато; его тело – единение плоти и сложнейших механизмов: каждое движение сродни игре мастера на органе – мелкая моторика мышц, работа диафрагмы, электрические импульсы, бегущие по нейронам, – дух и воля, направленные сквозь клавиши – внутрь инструмента.

Вдохи и выдохи живых, органических лёгких мешаются с мелодичным визгом сервомоторов. Охлаждающая жидкость циркулирует по змейкам трубок, опутавших жилы. Сращённая с позвоночником Ось Силы ощутимо вздрагивает, раздражая пучки нервов спинного мозга, подстёгивая организм глотками энергии: так глубинный ныряльщик постепенно расходует воздух.

Во время обычного боя он мог бы отвлечься. Слушать музыку, краем уха, не чувствовать следующее движение танца, а просто думать о нём – и о чём-то ещё. О «Реквиеме» Моцарта. Или о спорных местах в текстах древних хасидов.

Но не сегодня; не сейчас.

Молодой, напротив него. Поджарый, скалящийся зубными протезами – такие особой формы клыки делают только китайцы из Фриско; не киборг – биомех: весь выступающий хром, лучевые кости рук да ключицы – не более чем показуха.

На правой ключице биомеха – двенадцать надпилов.

Мак по прозвищу Тесак должен стать тринадцатым.

Мак тяжеловесен, поэтому смотрит глубже. Он видит за мишурой искусственного тела противника нечто дикое, необработанное, почти бесформенное – но опасное, будто кремниевый нож или, может быть, щупальца спрута с присосками и когтями, созданные чтобы рвать и ломать.

Со дна Колизея всё выглядит несколько иначе.

Они оба слышат и создают – Музыку – и Тесак понимает, что молодой – ведёт партию. Вот вспыхнули громкие акценты пробных ударов, громыхнули литавры блоков. Вот они обменялись волнующими аккордами связок, дав развитие главной теме. В этот момент молодой делает шаг – и Тесак понимает, что проиграл.

Чувствует кровавый восторг противника. Слышит финальную ноту и почти смиряется с завершением своей партии.

Но тут мелодия прерывается – жуткой, безыскусной фальшью.

Короткий изящный импульсный удар в приоткрывшуюся было шею Тесака превращается в неуклюжую попытку броска. Мак прокручивается на левой ноге – и пяткой правой бьёт биомеха в затылок, увлекая тело за стопой. Такая скорость обойдётся его старому железу очень дорого, но сейчас это неважно.

Череп молодого отвратительно хрустит. Брызги песка и крови – вверх. Толпа за решётками Колизея ревёт и клокочет, но Мак не слышит их.

Он находит взгляд своего мастера, дирижёра и настройщика – Карабаса.

Они оба знают, что очередная победа Мака Тесака – его смертельное поражение.